— Может, Дамблдор не велел ей давать меч никому, кроме меня?
— Неплохой улов за одну ночь! — заметил Сивый. Мимо Гарри прошагала пара подбитых гвоздями сапог, из палатки снова донеслись треск и грохот.
Добби уже не сможет рассказать, кто отправил его к ним в подвал, но Гарри точно знал, что он видел. Ярко-голубой глаз выглянул из осколка зеркальца, и помощь пришла. В Хогвартсе тот, кто просит помощи, всегда ее получает.
И он их увидел: Малфой, стоя на хрупкой пирамиде обугленных столов, держал в объятиях потерявшего сознание Гойла. Гарри нырнул вниз. Малфой увидел его и протянул руку, но, схватив ее, Гарри сразу понял, что это бесполезно: Гойл был слишком тяжел, и мокрая от пота рука Малфоя мгновенно выскользнула из ладони Гарри.
Гарри понимал, почему ей так хочется, чтобы с новой палочкой все оказалось в порядке: Гермиона все еще чувствовала себя виноватой, что испортила прежнюю. Он промолчал, хотя ответ напрашивался сам собой — пусть она тогда отдаст ему свою, а себе оставит замечательную терновую. Гарри удержался, чтобы не заводить лишних ссор. Ему страшно хотелось, чтобы все они наконец помирились, но, когда Рон рискнул улыбнуться Гермионе, она тут же отошла прочь и снова уткнулась в книгу.
— Прости, — сказал Рон и, застонав, приподнялся, чтобы посмотреть на них. — Мне почему-то кажется, что это имя отдает злыми чарами или еще чем. Давайте называть его Сами-Знаете-Кто, ладно?