Шторы не задернуты, и ему прекрасно видно, как они сидят в своей маленькой гостиной. Черноволосый мужчина в очках пускает клубы разноцветного дыма из волшебной палочки, чтобы позабавить черноволосого малыша в синей пижамке. Малыш хохочет и ловит ручками дым…
— Они оба мне нужны. Я хочу с ними поговорить. Это очень важно.
— АЛЕКТО! Если он явится, а Поттера у нас нет… Ты что, хочешь, чтобы с нами случилось то же, что с Малфоями? ОТКЛИКНИСЬ! — завыл Амикус, тряся дверь изо всех сил, однако она не поддавалась. Все когтевранцы отступили назад, а самые трусливые начали взбираться обратно по лестнице в свои спальни. Гарри уже подумывал распахнуть дверь и оглушить Амикуса заклятием, пока Пожиратели смерти не предприняли еще чего-нибудь, как вдруг раздался другой, хорошо знакомый голос.
Она улыбнулась, повернулась и пошла прочь — не так, как это обычно делали люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему за ее спиной в глубь картины. Они глядели вслед удаляющейся хрупкой фигурке, пока она не скрылась во мраке.
Он не знал, волшебники там или маглы, друзья или враги, все это было неважно. Значение имело только темное пятно, расползавшееся на груди Добби, и то, что он умоляюще протянул к Гарри руки. Гарри подхватил его и уложил на бок на траву.
— Самомнением! — подхватила призрачная Гермиона.