После озера и заснеженного леса здесь было упоительно тепло. Уютно светились синенькие язычки волшебного огня в миске на полу. Гермиона крепко спала, свернувшись в клубочек под одеялом, и не проснулась, пока Гарри не позвал ее несколько раз по имени.
Дин, слегка смущенный, пожал плечами, взглянув на Гарри. Они с Полумной понесли топливо в гостиную, совмещенную со столовой, — там Рон и Гермиона накрывали на стол. Гарри воспользовался случаем, схватил два кувшина с тыквенным соком и побежал за ними, улизнув от неудобных расспросов.
Проснувшись на следующее утро, Гарри не сразу вспомнил, что случилось вчера. Потом в нем шевельнулась детская надежда, что все это ему приснилось, что Рон по-прежнему здесь и никуда не уходил. Но, повернув голову на подушке, он увидел пустую койку Рона. Она притягивала взгляд, словно мертвое тело. Гарри соскочил со своей койки, стараясь не смотреть на Ронову постель.
— Что произошло, когда ты вернулся? — спросил Гарри. — Какими словами ответил Регулус на твой рассказ о случившемся?
Раздался звучный хлопок, и перед холодным очагом возник домовый эльф, которого Гарри с такой неохотой унаследовал от Сириуса: маленький, в половину человеческого роста, с висящей складками бледной кожей и такими же, как у летучей мыши, ушами, обильно поросшими белым волосом. Он был все в том же грязном тряпье, какое носил при первом их знакомстве, а презрительный взгляд, которым он наградил Гермиону, показывал, что переход к другому владельцу на его принципах нисколько не сказался.
— Все правильно, — сказал Гарри, которого уже подташнивало от боли, — это твоя семья, конечно, ты за нее тревожишься. Я бы чувствовал то же самое, — и он подумал о Джинни, — да я и чувствую то же самое.