— Значит, — сказал Игорь, — надо следить, чтобы с нами происходили только самые качественные чудеса. Вот как с вами.
Она вела себя иначе, чем остальные райские девушки, и не изображала радости от встречи с героем. Али чувствовал, что она полна страха и еле сдерживается, чтобы не заплакать. Он уже догадывался: спроси он Алаудина, почему эта гурия ведет себя неприветливо, и тот объяснит, что так устроено специально для его наслаждения — на тот случай, если ему надоела покорность на все согласных небесных подруг. Но все же Али отослал девочку прочь и ограничился тем же, что и в прошлый раз. Только сейчас гурии показались ему куда менее соблазнительными, и его силы иссякли намного раньше. Зато в этот раз он съел больше халвы и персиков — почему-то ему очень хотелось сладкого, и он никак не мог наесться.
— За стиль, — ответил дядя Петя. — «Шардоне ты мое, шардоне…» Божественно.
— В каждом мужчине, — мудро заметила толстая гурия, державшая опахало, — дремлет неугомонный ребенок.
Через несколько секунд Алексей Иванович вдруг испытал странное чувство. Что-то похожее бывает, если во время ходьбы зажмуриться и пойти в возникшую на месте знакомого мира черноту: первые шаги по отпечатавшейся в памяти картинке даются без труда, а потом возникает неуверенность, которая с каждым новым шагом нарастает и заставляет наконец открыть глаза. Только сейчас открыть глаза было сложно, потому что они были открыты и так. Алексей Иванович вдруг понял, что не может больше сделать ни одного шага, и остановился.