— Я тоже гурия, — сказала вторая девушка и улыбнулась.
Она была посвящена олигарху Ботвинику, которого в ней называли «женихом России № 1». Лена ввинтилась взглядом в фотографию круглого крепыша с неестественным румянцем во все щеки — словно пытаясь просверлить в глянце прорубь и выудить из-под нее какой-то секретный код.
— Генерал-самоубийца любил желтоволосых парней
Ничего хорошего с ним уже давно не происходило, а упражнения были тяжелыми и болезненными. Стоило ли держаться за такое существование? Али догадывался, что именно в этом причина безумной храбрости тех героев, которые, как с гордостью говорил Алаудин, «любят смерть, как их враги жизнь». Он чувствовал, что его тоже готовят для подобной судьбы — ведь полюбить смерть означает просто разлюбить жизнь, а это ему уже почти удалось.
Отпустив наконец ручку шарманки, он поклонился и поставил на свой синий в звездах ящик картонный стакан из-под попкорна, в котором звякнула пара монет. Стакан был таких огромных размеров, что это могло сойти за первую на сегодня удачную шутку.
Только жив он не так, как прохожие вокруг. Они недосягаемы для вечного; он же неприступен для суеты. Он даже не помнит, каким был раньше — в памяти остался только суровый и простой шаг к новой жизни.