— Идите есть, — позвала она. — Потом надо будет замесить немного теста. Господин велел приготовить пару лепешек.
Лена поняла, что слова про очень большой член, вызвавшие у собрания всплеск энтузиазма, были не домашней заготовкой, а естественно пришедшей в голову ассоциацией: договаривая и прощаясь, идеолог на ходу переодевался в нечто весьма странное. Вместо гимнастерки он натянул узкий резиновый балахон без рукавов, кончающийся капюшоном с пипочкой. В капюшоне было прорезано маленькое отверстие для лица, а сам балахон был расцвечен под триколор.
— Ты че, Лен, — сказал он лениво, — одурела на всю голову? Ты за один удар на полквартиры заработаешь. И дяде Пете на четверть сотки. Кончай кокетничать. Все хорошо в меру.
— Нет, не здесь, — сказала Танюша. — В ту сторону мы дольше шли. Нам еще метров сто.
Начнем с печально известного антисемитизма генерала.