— Значит, ты и останешься. Астрономов у нас целая куча, а ты единственный наш геолог.
Не без труда поднялись мы на плато, простиравшееся в северном и восточном направлении до самого горизонта. С юга плато обрамляла цепь невысоких гор, к которым мы и направились по саванне с редкими группами деревьев. Здесь был настоящий звериный заповедник: голиафы, «слоны», а также более мелкие животные то и дело попадались навстречу поодиночке и большими стадами. Мы разбудили парочку тигрозавров, но те, к счастью для нас, были настроены мирно: наш грузовичок не выдержал бы столкновения.
— Нет, — ответил Джейнс. — Трупы тех, что мы сбили, валяются по ту сторону самолета.
В деревню мы вернулись победителями. Добровольцы распевали. Рабочие пели боевые революционные песни, а мы с Мишелем во всю мочь трубили марш из «Аиды», стараясь наделать побольше шуму.
— Я его не спросил. Он прибежал буквально на секунду и исчез. Но этим летом он обещал приехать.
Узнав, что мы от них так близко, американцы завопили от радости.