Едва почва подсохла, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую я назвал Везер. Она была меньше Дордони и местами суживалась до пятидесяти метров. Однако пересечь ее оказалось нелегко, так как после недавних ливней река вздулась, течение было стремительное и глубина порядочная. И все же мы ее переехали, но об этой переправе я до сих пор не могу вспоминать без дрожи.
Самым сложным оказался вопрос об охотничьих угодьях ссвисов. Тут американцы показали всю свою несговорчивость! Лишь после долгих споров был принят закон о неприкосновенности земель наших союзников, а также других племен, которые примкнут к нам в течение ближайших ста лет. Все будущие колонии, основанные на новых местах, будут считаться федеральными землями, пока их население не достигнет пятидесяти тысяч человек, после этого они переходят в разряд Свободных Республик с правом установления своих собственных законов.
— Убирайтесь немедленно! — заорал он. — Иначе я прикажу вышвырнуть вас отсюда вместе с вашей таратайкой!
Через десять минут до нас начали доноситься взрывы, и наконец мы увидели деревню. Все окна и двери были забаррикадированы. Гидры сидели на крышах многих домов или совсем низко летали над улицами. Поезд рудника стоял на «вокзале»; стоило какой-нибудь гидре приблизиться к нему, как ее расстреливали из автоматической пушки.
Трубы ракетных подставок поднялись по бокам башни. Нагнувшись, я увидел, что Вандаль и Мартина уже укладывают ракеты на выдвижной лоток с одной стороны, а Бельтер и Поль — с другой.
Мы открыли огонь, когда враг был уже в шестистах метрах, и это чуть не стоило нам всем жизни. Нельзя было выжидать так долго! Слвипы едва не захлестнули нас черной волной. Автоматы и пулеметы косили врагов, как спелую пшеницу, ссвисы посылали в них стрелу за стрелой, но все напрасно! Через мгновение у нас было уже десять человек убитых и более восьмидесяти раненых, у ссвисов — сто убитых, а раненых вдвое больше.