Следующая часть мозаики изображала пещеру — почти такую же, и которой сейчас находились они, даже с омфалом посередине. Но камень был показан в разрезе. Спрятавшись под куполом камня, в нем скорчилась маленькая девочка на руках крепко прижавшей ее к груди молодой женщины. Рядом с омфалом стоял пытающийся найти их римский легионер.
Пейнтер повел Луку и ребенка в гостиную. Девочка шла, странно подергивая конечностями. Ее лицо горело нездоровым румянцем. Лука заметил стоящего поодаль Грея с пистолетом в руке.
— О чем ты толкуешь, Малкольм? — удивленно спросил Пейнтер. Тот, видимо, не услышал вопроса. Патологоанатом вновь появился на экране, но теперь на нем был тяжелый и плотный фартук, а в руках он держал прибор с торчавшим из него черным щупом. Грей встал и подошел поближе к монитору.
Воспоминания растаяли — все, кроме одного: покрытый черной пылью мужчина тормозит вагонетку, нажимая на...
Грей, пошатываясь подошел к нему. В его голове теснились десятки вопросов. Что с его другом — амнезия или они с ним что-то сделали? Каким образом Монк здесь оказался? Впрочем, в данный момент все это не имело значения. Грей по-медвежьи обнял друга, на что его раненое плечо ответило яростной вспышкой боли. Подумаешь, какая-то царапина! Да за то, что Монк Коккалис оказался жив, Грей был готов получить пулю хоть в живот. Он сжал его еще крепче.
— Нет. Мы, наоборот, пытаемся защитить от него ребенка.