— И примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего человека.
Ее внимание привлекло движение в задней части аудитории. В дверь вошел человечек с лицом, изрытым оспинами и покрытым шрамами, походивший из-за этого на жабу, и кивнул ей. Ее заместитель, лейтенант Борсаков. Он, как обычно, был одет в серую форму, на голове фуражка с твердым околышем. Судя по всему, он принес какие-то новости. Наконец-то!
— Но трибуны в другой стороне.— Ковальски ткнул пальцем себе за спину.
— Это лучше, чем лежать в могиле,— парировала Кэт.
Пейнтер слушал сбивчивый рассказ женщины о ее открытии, ее страхах, о том, что, по ее мнению, являлось предупреждением, зашифрованным в древней мозаике.
Вспышки фотокамер и софиты телеоператоров высветили очертания прибывшего. Ошибки быть не могло.