Чувство, которое испытал Гарри в этот момент, нельзя было сравнить ни с одним другим. Ему казалось, что он парит над землёй, не обременённый тяжестью волнений и мыслей. Все волнения и мысли мягко улетучились у него из головы — осталось только чувство неуловимого, непреодолимого счастья. Он не чувствовал ни малейшего следа беспокойства, и едва ли сознавал, что его одноклассники не сводят с него глаз.
— Ага, точно, — согласился Рон, который через каждый шаг подпрыгивал. Борьба с заклятием досталась ему намного трудней, чем Гарри, но Хмури уверил его, что осложнения пройдут к обеду. — Ну и параноик! — проговорил Рон, нервно оглядываясь через плечо, чтобы удостовериться, что Хмури нет поблизости. — Неудивительно, что в министерстве были рады кое-что ему пристегнуть. Ты слышал, как он рассказывал Шеймусу, что он сделал с колдуньей, которая первого апреля подкралась к нему сзади и попыталась для смеха напугать его? И когда, интересно, мы отыщем время прочитать всё, что он требует, о сопротивлении заклятию Империус, когда нам столько всего другого назадавали?
— Классно, — согласился Гарри и написал. — По воле Венеры в двенадцатом доме…
— Только что аппарировали, отец, — громко сообщил Перси. — А, отлично, ланч!
Седрик стоял в нескольких шагах от кубка, сияющего за его спиной.