— Ты не возражаешь, Гарри? — сказала Парвати.
— Это всё? — недовольно поинтересовался он у тёти Петунии.
Затем он устремился к котлу, и вылил кровь Гарри в зелье. Жидкость внезапно стала ослепительно белой. Червехвост, завершив своё дело, рухнул у котла на колени, свалился на бок и остался лежать на земле, обнимая кровавый обрубок руки, задыхаясь и скуля. Котел ровно кипёл, посылая ослепительные вспышки во всех направлениях, такие яркие, что тьма кладбища казалась ещё чернее. Но ничего не происходило. — Хоть бы он утонул, — думал Гарри. — Хоть бы у них ничего не вышло.
Хагрид встал, подошел к комоду, открыл ящик и вынул портрет маленького волшебника со знакомыми весело прищуренными чёрными глазами. Волшебник улыбался, сидя на плече у Хагрида. Сам Хагрид был ростом семи-восьми футов, судя по яблоне рядом, но не старше одиннадцати лет — его лицо было круглым и безбородым.
Они вернулись очень быстро. Рон глядел на Гермиону во все глаза, но её лицо ничего не выражало.
— Боже правый, я должен бежать! — встревожился Бэгман и поспешил прочь.