Гарри кивнул. Они опять помолчали. Дамблдор время от времени вытаскивал из виска мысли. Гарри понимал, что ему пора уходить, но любопытство удерживало его.
— …хорошо, что я узнал об этом, — сказала голова мистера Диггори. — Пришлось прийти на работу пораньше, чтобы отослать парочку сов, а там кишмя кишит эта публика из Офиса Незаконного Применения Магии. Если Рита Скитер узнает об этом, Артур…
— Вот здорово! Надеюсь, что и в этот раз он тоже растянется! — восторженно сказал Гарри.
— Да, она… довольно полезная, — произнес Гарри. От боли на глаза навернулись слезы. — Э… Профессор Хмури, не могли бы вы мне помочь…?
«Сообщи день следующего посещения Хогсмида с обратной совой»
Большое красное лицо дяди Вернона судорожно дёрнулось, усы ощетинились. Гарри показалось, что он видит, как в дядиной голове кипит яростная борьба между двумя древними инстинктами: если он разрешит Гарри поехать, то Гарри будет счастлив. А этого дядя Вернон пытался не допустить все тринадцать лет жизни Гарри. С другой стороны, если он разрешит Гарри убраться к Уизли, то это на две недели сократит пребывание Гарри у них дома — а об этом можно было только мечтать, ведь дядя Вернон его на дух не переносил. Надо было хорошенько подумать, и, чтобы протянуть время, он снова взглянул на письмо миссис Уизли.