— Возможно, Эймос полагает, — холодно перебил его мистер Крауч, — что я учу всех моих слуг заклинанию, вызывающему Тёмную Метку?
Несмотря на то, что преподаватели расстарались и задали им на каникулы кучу домашнего задания, Гарри решил не портить себе настроение в предрождественскую неделю и развлекался вместе со всеми. Народу в Гриффиндорской башне ничуть не убавилось; казалось даже, что сама башня стала меньше, потому что её обитатели веселились вовсю. Канареечные Кремовые Фреда и Джорджа имели огромный успех — и первые два дня каникул там и сям ученики то и дело покрывались перьями. Но через некоторое время Гриффиндорцы научились осторожно относиться к предлагаемой пище, на случай если внутри спрятан Канареечный Крем. Джордж поведал Гарри, что они с Фредом задумали нечто новенькое. Гарри пообещал себе ничего не брать у Фреда и Джорджа. Он до сих пор не забыл Дадли и Тянучки Язык-в-ярд.
В этот день не было рождественского чаепития, так как Бал включал ещё и банкет, поэтому, когда в семь часов стемнело, они покинули арену боевых действий и двинулись всей толпой в гостиную. Толстая Дама сидела в своей раме с подругой Виолеттой с нижнего этажа, и обе они были подвыпившими — на нарисованном полу валялись пустые коробки из-под шоколадных конфет с ликером.
— Сколько же ты навыписывала? — спросил Гарри, хватая бокал Гермионы, чтобы его не опрокинули совы, столпившиеся на столе.
Он плыл уже, по меньшей мере, минут двадцать. Паря над просторами чёрной глины, которая закручивалась мутью, когда он волновал воду, он наконец услышал кусочек завораживающей русалочьей песни.
— Я заблудился! — беззвучно проговорил он, белый как мел. — Флёр и Крам скоро будут!