— То есть вы считаете, Гарри выдумал, что у него болел шрам? — холодно сказал Дамблдор.
— Почему она совала нос в дела моих хозяев? — рыдала Винки. — Почему она не оставить нас в покое?
Когда они прибыли в залитый огнями свечей Большой зал, там уже было полно народу. Кубок Огня передвинули, и теперь он стоял перед местом Дамблдора на столе преподавателей. Фред и Джордж, вновь безбородые, казалось, смирились со своим поражением.
Рон поднял голову — лицо его выражало полнейший ужас.
Гарри привык, что люди пялятся на него, когда в первый раз его видят, привык к тому, что их глаза немедленно переходят на шрам в форме молнии у него на лбу, но, всё равно, чувствовал он себя при этом страшно неловко.
— Да, давай, Гарри, открой его! — подхватили несколько голосов.