Гарри уставился на слово «Пиг», которое означало «свинья», а потом на крошечного совёнка, жужжащего вокруг абажура на потолке. Никогда ему не встречалось ничто менее похожее на свинью! Может быть, он просто не разобрал каракулей Рона? Он снова принялся за чтение.
— Так как же мы попадём туда так, чтобы не заметили магглы? — спросил он.
И они тренировались. Они не пошли на обед, а свернули в пустой класс, где Гарри пытался изо всех своих сил заставить всевозможные предметы лететь по комнате в своём направлении. У него всё ещё были проблемы. Книги и перья то и дело утрачивали свой импульс на полпути, и обрушивались камнем на пол посередине комнаты.
— Что, пытаетесь ещё кому-нибудь отравить жизнь? — громко спросил Гарри.
Но Гарри было всё равно, его не волновало бы, если бы Каркаров дал ему ноль; то, как Рон возмущался вместо него, стоило больше, чем целых сто очков. Он, конечно, не сказал этого Рону, но сердце его рвалось из груди, когда он повернулся, чтобы покинуть арену. И не только из-за Рона… потому что не только Гриффиндорцы ликовали в толпе. Когда все увидели, что его ждёт, большая часть школы оказалась на его стороне, так же как и Седрика… Его не волновали Слизеринцы, теперь-то он стерпит любые их гадости.
Червехвост развернул нечто отвратительное, покрытое слизью, слепое — а ведь оно было в сто раз страшнее, чем казалось. Существо формой напоминало скрюченного младенца, за исключением того, что оно было абсолютно непохоже на младенца. Оно было тёмно-красное, почти чёрное, безволосое и чешуйчатое. Его руки и ноги были тоненькими и слабыми, а лицо… Ни у одного ребёнка не было такого ужасного лица — плоского, змеиного, со светящимися красными глазами.