— Тебе он нравится, потому что он красавчик, — едко заметил Рон.
Но Крутоны, как оказалось, не желали впадать в спячку, и не встретили с должным пониманием чьё-то намерение запихать их в обитые подушками ящики и заколотить их гвоздями. И скоро Хагрид орал: — Без паники, только без паники! — а Крутоны буйствовали на участке, покрытом теперь дымящимися обломками ящиков. Большая часть класса — с Малфоем, Крэббом и Гойлом во главе — удрали в хижину Хагрида через заднюю дверь и забаррикадировались там; Гарри, Рон и Гермиона остались среди тех, кто оставался снаружи и пытался помочь Хагриду. Вместе им удалось изолировать и связать, хотя и ценой многочисленных ожогов и царапин, девять Крутонов, так что, наконец, на поле оставался лишь один.
Профессор Трелони, тоненькая, как тростинка, женщина в огромных очках, делавшими её глаза непропорционально большими для её маленького лица, взирала на Гарри с глубокой печалью, которая неизменно наплывала на неё, когда она его видела. Огонь отражался в многочисленных бусах, цепочках и браслетах, которые, как обычно, украшали её персону.
— Бороться с тёмными искусствами, — сказал Фред.
Правая сторона стадиона — сплошная алая стена — взревела в знак одобрения.
— Отец! Отец! Я не принимал в этом участия! Нет! Не трогайте меня! Отец, я умоляю тебя!