Ее мысли снова обратились к ужасной погоне в музее, и особенно к тому моменту, когда к ней быстрее, чем атакующая змея, метнулся скальпель. Нора была не в силах изгнать из памяти эту картину. Затем последовали бесконечные допросы в полиции и посещение Пендергаста в госпитале. Она сообщила ему о том, что изменила свои намерения в отношении Дойерс-стрит. Известие о нападении очень встревожило агента, и он не хотел, чтобы Нора принимала участие в расследовании. Но девушка осталась непоколебима и заявила, что с ним или без него все равно отправится на Дойерс-стрит. Пендергасту пришлось уступить, но он взял с нее слово, что она ни шагу не сделает без О'Шонесси. После этого агент ФБР организовал для нее получение толстенного пакета с наличностью.
Показав у дверей свой значок, капитан вошел в дом. По пятам за ним шествовал Нойс. Не теряя времени, они спустились в полуподвальную квартиру. Издалека до них все еще доносились возмущенные крики репортера.
– Я обращаю вопрос к мистеру Брисбейну, – продолжил, не теряя ни секунды, Смитбек. – Скажите, мистер Брисбейн, почему письмо, с которого все это началось, выведено из обращения, как и все другие предметы из коллекции Шоттама? Может быть, музей хочет что-то скрыть от общественности?
– Дайте подумать. Фирма «Балли». Черные. Каблуки низкие.
С тех пор я почти не покидал дома, набираясь смелости поступить так, как требовало мое сердце. Как Вы понимаете, дорогой коллега, ошибки быть не могло. То, что я видел в подвале, не допускало никаких иных толкований. Это подтверждал и журнал Ленга, который тот вел подробно и методично. Я хочу направиться в полицию, имея в качестве дополнительного доказательства несколько страниц чудовищных наблюдений и выводов, о которых прочитал в лабораторном журнале и которые намеренно воспроизвел по памяти. Я обязательно пойду в полицию, если смогу...