Бомбазин громко зашуршал, когда дама подняла голову.
– Блины из гречишной муки с густыми сливками и черной икрой.
– Весьма изящно сказано, – сказал Пендергаст, глядя через плечо О'Шонесси. – Сержант, позвольте мне представить вам моего старинного знакомого Уильяма Смитбека.
Номер 891 по Риверсайд-драйв занимал почти весь квартал. Парадный вход был украшен колоннами, а фриз портика имел все признаки позднего барокко. В камне над дверью был вырезан фамильный герб. От магистрали дом отделяла служебная дорога, образуя с Риверсайд-драйв небольшой, свободный от застройки треугольник. Кнопок домофона рядом с дверью Смитбек не увидел, а все окна первого этажа были плотно забиты досками и прикрыты листами жести. Судя по всему, дом никогда не дробили на отдельные квартиры, и он подобно большинству своих собратьев по Риверсайд-драйв был давным-давно брошен своими владельцами. Эти дома было очень дорого содержать, накладно сносить и еще дороже – перестраивать. Почти все подобные здания перешли за неуплату налогов в собственность города, а город бросил их на произвол судьбы.
– Пока не время, Нора. Я еще не накопил достаточно информации, чтобы дать вам исчерпывающий ответ. Однако я уже сказал больше, чем следует.
– Я не знаю ее имени. Мой дядя посоветовал мне поговорить с ней. Сказал, что она знает, где здесь можно найти жилье. И эта дама сказала, чтобы я позвонила вам.