— Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей-нибудь взгляд.
— Он говорит — женщина, а Марья Николавна — барыня, — сказал дворовый человек.
— То-то говорю, — сказал Алпатыч. — Пьют? — коротко спросил он.
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
— Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам-то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..