— Бабьи толки, бабьи толки! — проговорил Алпатыч.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
— Нет, ничего, но что-то она прыгает очень, — с недоуменьем сказал Пьер.
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать — как он обещал — и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять — двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! — думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
— А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! — сказал Пьер.
— Горячо! — сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.