Потом я ещё немного постоял и пошёл в приёмную, потому что у меня тоже не было зажигалки. В кабинете у Марка были спички, но я туда возвращаться не хотел. Мне всё ещё хотелось ударить Марка, так что незачем рисковать. А у Катерины Петровны, секретарши Главного, действительно всегда всё есть, и спички тоже, наши иногда, когда у всех уже кончились, к ней бегают.
— С ума сойти. Всё новое. А почему? Здесь что — никто никогда не живёт? А вид обжитой.
— Ага, как печка… — Александра хихикнула, закрыв рукой трубку. — Я в этой шубе чуть вкрутую не сварилась. В собственном соку. Как раз в ту зиму не было морозов.
Георгий уехал, а я ещё долго просто так стоял, ничего не делал, всё думал: почему она в глухой провинции, если у неё отец в Москве большой начальник?
Марк сразу заткнулся и стал шарить в тумбе возле своего стола. У нас в этой тумбе электрический чайник и кое-какой стратегический запас на случай чрезвычайных событий. Я догадался, что её явление народу — это для Марка чрезвычайное событие. И ещё я догадался, что ей всё равно, кто о ней что думает. Может, она даже не слышала, что там кричал Марк. То есть не слушала. В общем, не придавала значения.
— Ладно, мне уже пора, — скучным голосом сказала Александра. — Ещё билет взять надо, я же заранее не брала, не знала, когда к тебе попаду и вообще… Выздоравливай и не беспокойся о нас. Я телефон отделения запишу, звонить буду. А через неделю ещё приеду, если… если получится.