И в этот момент с какого-то перепугу зажёгся фонарь на соседнем столбе. Сроду не горел, а тут зажёгся. И осветил истину. А истина заключалась в том, что бывший муж не просто изменился, а изменился катастрофически. Голос был похож на прежний, вот в темноте Александра невольно и представляла бывшего мужа прежним. Ну, может быть, не совсем прежним, время всё-таки должно было взять своё. Но не отобрать же абсолютно всё! По ту сторону калитки был такой… было нечто такое, что с первого взгляда даже пугало. Во всяком случае, она к такому потрясению была не подготовлена. Славка сказала про него: «По-моему, настоящее чмо». Александра тогда подумала, что Славка, как всегда в раздражении, просто не выбирает слова. Вернее — выбирает самые грубые. Александре даже в голову тогда не пришло, что Славка не ругается, а с максимальной точностью составляет устный портрет. Вот эта рухлядь в облезлой кожаной куртке, в грязных джинсах, с лысиной, неряшливо залепленной поперёк жиденькой прядью бесцветных волос, вот это оплывшее безобразие, у которого даже человеческого лица не было, вместо лица — карикатура, неумело слепленная из красной глины, — вот этот ужас, торчащий в ночи, был когда-то её мужем? Ничего удивительного, что Славка так рассердилась… Вот интересно, каким через двадцать лет будет красавец Витька, бывший Славкин муж? Александра отчётливо подозревала, что примерно таким же.