Лилия позвонила мне в начале мая. Сделала вид, что ничего не случилось, как будто мы всё это время так и встречались каждую субботу. Вроде бы без упрёка выразила сожаление, что в Коктебель я поехать не смогу. Я тогда подумал, что теперь бы я смог поехать. Сумасшествие моё прошло, я уже не сидел, как парализованный, не ждал, когда дверь откроется — и… Я жалел, что отказался от путёвки. Но Лилии об этом не стал говорить. Мама говорит, что человек не должен менять своих решений, особенно если это связано с дополнительными хлопотами для других людей. Люди такого не прощают. В общем, я тоже выразил сожаление, что не смогу поехать. Лилия сказала, что она не против встретиться, я сказал, что тоже не против. Мы встретились в субботу и поехали ко мне на дачу, как раньше.