— Дороже здоровья ничего нет… Разве только лекарства.
Марк взял чистую двухлитровую банку и ушёл. А я зашёл в свою комнату и быстро переоделся в новый спортивный костюм. Я его ещё ни разу не надевал, он у меня здесь на всякий случай лежал. Здесь у меня ещё один спортивный костюм лежал, тоже на всякий случай. Я его тоже давно не надевал, он мне совсем мал, мама его покупала, когда я ещё в девятом классе учился. Я его только раза три надел, а потом вырос. Мама никогда ничего не выбрасывает, вот костюм и сохранился. Сначала дома на антресолях лежал, потом она его сюда отвезла. Я тогда подумал: если она захочет переодеться, тогда этот костюм очень кстати придётся. Он совершенно новый, просто давно лежит.
Я прождал ровно полтора часа. Никто из кинотеатра не выходил. Я подумал, что концерт мог начаться и позже назначенного времени. Ведь это не просто концерт был, а закрытый, только для избранных. Может, кто-нибудь из особо избранных опоздал к началу, и концерт не начинался, все ждали опоздавшего. Так вполне могло быть. Даже в Большом театре иногда так случалось. Я подумал, что надо подождать ещё полчаса.
И ведь правда, голова у него так и не остыла до сих пор. Он не хотел, чтобы остывала. Не в пример некоторым, не будем показывать пальцем… Но при горячей голове в Максиме никогда не было следа каких-нибудь странных комплексов, неуверенности в себе или в Александре, страданий и метаний. Он был эталоном психического здоровья, если такой эталон вообще может быть. Ну, раз уж Максим был, — значит, может. С генами повезло. И с воспитанием тоже: Максима вырастила «сеструха», как называл её Максим, — сводная сестра, которая была старше брата на двадцать лет, и после того, как они остались сиротами, всю жизнь посвятила брату. Они были совсем разные, Максим и его сеструха, но одна фамильная черта была в полной мере у обоих: им обоим было необходимо заботиться о родных и любимых. И оба это делали как-то естественно, весело, размашисто, без натуги и без ожидания благодарности. Такой у них был смысл жизни.
— Да я сам устроился, очень даже как следует. Вот на этом диване. А подушку и плед в твоей комнате взял. Ты ведь не против?