— Не понимаю, как это получилось. Мне так стыдно. Много времени прошло?
— Кося! — нетерпеливо заорала из глубины дома Славка. — Сколько тебя ждать можно? У меня все готово! И еда, между прочим! И не что попало, а деликатесы! Мы тут не нищенствуем, чтоб ты знала! Иди скорей, голодная ты наша. А то я тоже есть хочу…
Однажды я поехал на проданную больше шести лет назад дачу. На электричке, у меня же не было здесь машины. И на прокат негде было взять. Кричали о демократии и рынке, а элементарных вещей так и не было. Азия.
— Для себя. Ты не беспокойся, эта обжора голодной не останется. Она себе такой бутерброд построила — мне бы на три дня хватило. И у Ираиды Александровны её покормят, её все кормят, думают, что из голодающего Поволжья приехала, не знают, что не в коня корм… Ну, чего застыл? Садись, я всё приготовил.
— А ты вообще не изменилась. Ну, вообще… То есть — на внешность. Понятное дело, у кого какая жизнь, тот так и выглядит.
А сама пошла впереди. Я шёл за ней и всё время думал, можно спросить, какие у неё духи, или нельзя. Прилично это или не прилично. Я же не знаю, что принято в её кругу. Вот в кругу Лилии все говорили про духи, про виски, про шмотки — что почём, какая фирма, откуда привезли. Но она была не из круга Лилии, из другого. Это точно. Она даже не знала, откуда её синяя куртка на белом меху, из Японии или не из Японии. По-моему, ей это вообще всё равно было. Я тогда подумал: из какого же она круга, если такие вещи для неё — всё равно? И от «Мальборо» отказалась, между прочим. И не стесняется говорить, что привыкла к болгарским. Как будто не придаёт таким вещам значения. Много было странного. Да всё было странным, абсолютно всё.