Вот оно! Динозавр. А то все крокодил да крокодил — хоть и не крокодил он вовсе. Ящер он. Зверь. Зверь-Книга…
Я морщился, как от головной боли, тайно глотал пенталгин и видел проклятую паутину; Инга поглядывала на меня с недоумением, а Талька — с сочувствием.
Удаляясь, он, вопреки ожиданиям, отнюдь не уменьшился, а даже наоборот — принялся расти, вытягиваясь, сравнялся в росте с соснами и исчез в темноте леса, оставляя за собой грохот падающих деревьев да вопли потревоженного ночного зверья.
— Вот так и живем, — вздохнул старый Черчек. — Ни здесь выкрутиться, и своих там, дома, предупредить… Вроде и вернемся домой, после смертушки, да только Лишенный Лица никого и ни о чем не предупредит. Так и сгинет в беспамятстве. А вообще — живем. Живем перед смертью…
— Да знаю я! Вам обещали, что вы сохраните память и вернетесь домой. Посмертно, так сказать… Заманчиво. Красиво. И похоже на правду. А вдруг — вранье? Или даже не так… Вам очень хочется резать собственного сына? Или чтобы ваш здоровенный приятель свернул вам шею, как куренку, а после повесился? Вы уже созрели для этого?!
К счастью, Черчековы парни не растерялись, с криками набросились на обезоруженных мною противников и обратили их в бегство. Я в погоне участия не принимал — остался на месте, вытаскивая из себя все эти кривые дрова.