— Бакс, — спросил я, — почему ты назвал покойницу ведьмой?
— А почему у вас одна рука? — спросил вдруг Талька. — Ведь вы же могли…
Может, так оно и надо, чтобы я от его косы все время уворачивался? Может, и надо.
Не познав судьбы, нельзя стать благородным мужем.
Сны. Поначалу я не связывала их с собранием Неприкаянных, о котором никто не заговаривал, словно его и в помине не было; я не связывала сны даже с визитами Бредуна. Он прибегал по два раза на день, но ненадолго, запыхавшийся и возбужденный, он пил с Черчеком, шутил с Иоганной, рявкал на Йориса — тот понимал и любил именно такую форму общения — и разговаривал со мной исключительно о пустяках.
«Папа, — шепнул в моей голове озабоченный Талька, — это ты?»