Последние слова он произнес с тоской и злостью, острыми и кровавыми, как лезвия его серпов.
Бабка пожевала впалыми губами, заворочалась и попыталась оторвать голову от тюфяка.
И снова Вилисса не ответила. Только переглянулась с Черчеком и незаметно кивнула. Не в том смысле, что да, мол, пойду, а совсем в другом.
— Вы только не волнуйтесь, госпожа Линдер… вы только, пожалуйста, не волнуйтесь… вы…
Я не понял, что он этим хотел сказать. И, по-моему, хорошо, что не понял.
— Ах ты… — раздраженно бросил Ах — то ли выругаться хотел, то ли предков своих Аховых помянул сгоряча — и снова чиркнул огнивом.