— Эх вы, люди… Люди пишут книги. Это привычно. Это понятно. А если поменять нас местами? Если попробовать по-другому? Книга пишет людей! Книга читает людей! Как тебе это понравится?
Я сжал ладонь и ощутил тепло лезвия. Уверенное, человеческое тепло, как при рукопожатии.
Добрая дюжина подростков, расталкивая Людей Знака, выскочила вперед, а бегущая первой девчонка на ходу кинула камнем в Страничников и замерла на безопасном расстоянии от лучника — которого, похоже, побаивалась больше прочих.
— В хату пошли, — заявил Черчек, незаметно почесывая ушибленное место. — Дуроломы…
Как ни странно, его грубость подействовала успокаивающе. Йорис опустил глаза и откинулся на спинку скамейки, Иоганна бросила мучить платок, и лишь Черчек неотрывно смотрел на Бредуна.
Талька медленно огляделся и отшатнулся от лежащего возле стола изуродованного тела мертвого Зверя.