И точно — сошло. Да не просто сошло, а очень даже сошло! Домой добычу еле донес, пот со лба утер и немедля в город нацелился — шкуры продавать. Деньжата как раз к концу подходили.
— Ни о чем меня не спрашивай, — распевно заговорила Иоганна, смешно удлиняя гласные, — ах, не спрашивай, не отвечу я тебе. Крест они ей поставили, крест над могилой, добра маме хотели — бросай добро в воду, пусть плывет по течению, плывет-выплывет… Добро, зло, — они живучие, горят плохо, тонут редко…
И здесь пришельцы из-за Переплета были обречены. А вернее, они были обречены ИЗ-ЗА Переплета, причем и ЗДЕСЬ, и ТАМ.
Пружина сорвалась. Ральф взвился в воздух, круто меняя направление; и собака, Йорис, его приятель скрылись за флигелем.
— Я тут думала, — уже уверенней повторила Инга, — и, в общем, ничего интересного не надумала. Понимаешь, я раньше жила, как по проспекту шла, где на каждом углу — светофор. Все ясно, все гладко и укатано… Сперва короткие платьица, потом — брючные костюмы и косметика; школа, институт, Анджей, семья, Талька… мне это даже нравилось. И вдруг сошла с проспекта, свернула в переулок — ни мужа, ни сына, темные незнакомые рожи в пыльных окнах, и на каждом шагу выбор: «Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — себя потеряешь…» И все, чего не может быть — есть.
«Карма, — неожиданно вспомнил я. — Карма древних индусов. Закон воздаяния за содеянное. Да воздастся каждому по делам его… Только у нас люди склонны откладывать воздаяние на потом, на жизнь загробную или следующее перерождение, а здесь… А здесь, видимо — Переплет. Воздаяние скорое, неизбежное, беспристрастное и неумолимое. А главное — ЗДЕСЬ. ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. О боже, каково им жить с судьбой-надзирателем за плечом?! Шаг влево, шаг вправо…»