Некоторое время я лежал, ругая самого себя, и потирал ушибленное место. Заставлял успокоиться, чтобы затем подняться и выйти на свет, к Билли…
Паук наконец сдался. Он не мог учуять нас, следовательно, нас для него тут не было. Он засеменил обратно в туман на своих неестественно многочисленных ногах.
— А что, вы думаете, будет дальше? — спросила она, не сводя с меня твердого взгляда своих зеленых глаз. — Что вы действительно думаете?
— Дэвид, мне очень жаль… — сказала Аманда, тронув меня за плечо.
— Спасибо, — сказал я. — Может быть, вы были ему нужны.
Это оказался Олли. С круглым смертельно бледным лицом, темными кругами под глазами, еще влажными от слез.