– Ах боже мой! мне, право, совестно, что нанес столько затруднений.
– Зачем же? довольно, если пойдут в пятидесяти.
– Ну, да не о живых дело; бог с ними. Я спрашиваю мертвых.
– Нет, матушка, – отвечал Чичиков, усмехнувшись, – чай, не заседатель, а так ездим по своим делишкам.
– Всему есть границы, – сказал Чичиков с чувством достоинства. – Если хочешь пощеголять подобными речами, так ступай в казармы, – и потом присовокупил: – Не хочешь подарить, так продай.
– Нехорошо, Софья Ивановна, если всё фестончики.