Слово «дворянин» заставило старуху как будто несколько подумать.
– Десять тысяч ты за него не дал, – заметил зять. – Он и одной не стоит.
– Я тебя ни за кого не почитаю, но только играть с этих пор никогда не буду.
– С нами крестная сила! Какие ты страсти говоришь! – проговорила старуха, крестясь.
– А сколько бы вы дали? – спросил Плюшкин и сам ожидовел: руки его задрожали, как ртуть.
– Да зачем же мне шарманка? Ведь я не немец, чтобы, тащася с ней по дорогам, выпрашивать деньги.