Неизвестно, до чего бы дошло взаимное излияние чувств обоих приятелей, если бы вошедший слуга не доложил, что кушанье готово.
– Врешь, врешь. Дай ей полтину, предовольно с нее.
– Фестончики, всё фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики.
– Умница, душенька! – сказал на это Чичиков. – Скажите, однако ж… – продолжал он, обратившись тут же с некоторым видом изумления к Маниловым, – в такие лета и уже такие сведения! Я должен вам сказать, что в этом ребенке будут большие способности.
– А тебе барабан; не правда ли, тебе барабан? – продолжал он, наклонившись к Алкиду.
– Эх, да ты ведь тоже хорош! смотри ты! что они у тебя бриллиантовые, что ли?