– Конечно-конечно, какие проблемы! А где ваш… эээ… милый малыш? – поинтересовался он (как мне показалось, исключительно из вежливости и с немалой опаской).
Рыжая нагнала меня уже у калитки и первой выскочила на улицу, не дожидаясь, пока я откину крюк. Здоровенная собака, внезапно взвивающаяся над глухим забором и с гулким «Баммм!» приземляющаяся на дощатую мостовую, случайным прохожим почему-то не нравилась, что стоило мне уже дюжины кладней – это не считая настойки пустырника, которая прилагалась к каждой монете. Сутки напролет держать псину на цепи мне было жалко, и я тешила себя надеждой, что с возрастом собака остепенится. «Или станет еще крупнее, – мрачно подумала я, – и тогда впечатлительных бедолаг придется не отпаивать, а тишком стаскивать на задний двор и закапывать возле уборной, чтобы запах перебивало».
Ксандр отшатнулся и влип в стену. Повар, не обратив внимания на лишнюю тень у косяка, прошел мимо и вернулся уже с окороком.
– То есть ты мне не веришь?! – Я вздыбила шерсть и с рычанием двинулась на магичку. Та изображала невозмутимость до расстояния в полшага, потом не выдержала и попятилась.
– Вполне хватит, чтобы дойти до конца коридора и вернуться к лестнице, – прикинула Катисса.
– Нет уж, лучше молчи! – поспешил откреститься от его излишне живого воображения директор.