– Зато связи уже нет, как и наблюдения. И шлюзы, позволяющие герметизировать отсеки и полностью разделять их, я поднял и заблокировал окончательно.
– Хозяин учил меня послушанию много лет, – усмехнулась она, ощутив мой взгляд. – Я была еще мала для самки, когда он застал меня в лифте, пробралась тайком и хотела сбежать. Думала, наверху свобода. Он привел к себе и начал воспитывать. Сперва доброго наставника изображал, я была глупа и верила. Училась и старалась. Потом все в один день изменилось, он мне указал на место самки в Гнезде.
Старший член совета старейших код знал. Покинул кокон, прошел через поляну и подобрал нож. Показал его Грийену.
Ему теперь верили, его ждали и встретили вовсе не так, как прошлый раз. Поскуливая, Йялл снес общее хихиканье и фамильярное поглаживание по ушам, почесывание шеи, дерганье за лапы – со стороны самых молодых и расшалившихся. Это у них от предвкушения свободы. Попробуют повторить потом, на корабле, уж он не спустит! Волчицы слышали суровые мысли-угрозы и не верили. Хуже того, самая нахальная дернула за хвост! Покусать бы их, бессовестных, но ведь на ногах и так едва стоят!
Восьмой уровень с полумертвой волчицей привел меня в состояние, которое моя трижды-прабабка Ника описывала как тяжелое похмелье.
Хиннр не верил во власть Грийена и не подчинялся ей. Он жил иначе, и теперь для Йонаха это впервые обнаружилось – оказывается, все же и внизу, без крыльев, можно иначе. В маленьком и уютном доме Йонаха считали гостем, бывает, оказывается, и так. Кормили, не требуя благодарности и оплаты. Учили без ограничения. Лечили, не выставляя условий.