– Ринк на седьмом, чую его. Близ лифтов. У них бой.
Он специально подполз сверху, от крыши, хотя это невероятно трудно. Вот вам голый провод, вполне аккуратный, и следов когтей даже вблизи не разглядеть. Готово, идите, ремонтируйте.
По темному пустому коридору деканата лекарского Акада зашуршали тихие шаги. «Наверное, Риан», – решила Лимма. Чутье отказывалось помогать. Когда снавь в отчаянии, оно молчит. Потому что Великий не уважает это «настроение слабых духом».
– Ты, конечно, львица, – Лайл наконец вставил свое слово, обрывая и мои фантазии, и разом иссякший поток одинокого возмущения Лиммы, свободно изливаемого у горящего в ее пустом и полутемном кабинете экрана. – Не думал, что женщины людей бывают красивее волчиц.
– Я не понимаю почти все твои слова, но звучит действительно хорошо, – вздохнул Первый.
– У тебя есть? – Лимма заинтересованно распахнула глаза. – Точно, хочу!