Второй лифт, ангары и разом потемневший от взгляда на лица умирающих Сим. Катер, стартовавший очень мягко и бережно. Нам даже не подгрузили иных больных, только тех четверых незнакомых волвеков при носилках.
Кстати, именно из-за пирана я работала в древних архивах щитом сознания Ялитэ, стремившегося вскрыть записи тех опытов, ставшие недоступными после утраты кодов. Некому оказалось помнить: в горном поселении древних тридцать веков назад пандемия выкосила две трети населения.
Альтэ шагнула назад, почти скрылась в тумане – и вновь вынырнула из него. Огромная, крылатая, с чешуей белого золота. Глянула сверху вниз, с высоты своего истинного – драконьего – роста на толпу.
– Я вообще ни одного щенка из молодых пальцем не тронул, ты-то знаешь. Мы оба с Йяллом для драки слишком крупные. Вот если набраться наглости и попросить о трепке Эла, когда у него найдется свободное время! Он бы мне славно шишек набил, а то без Третьего тоскливо.
Его удивительно острое зрение различало недоступное ее глазам. И не желало замечать, что волосы теперь грязны и висят сосульками, что коса вылезла от ужасной гнилой воды и напоенного болезнью воздуха, превратившись в жалкие хвостики, с трудом прикрывающие лопатки, что без солнца ее лицо стало бледным и желтоватым, а глаза потускнели. Сидда удивленно осознавала: так любить не умеет больше никто. Да еще и благодарно, Йялл полагал, что научила его любить и жить семьей именно она. И это самое главное открытие всей его жизни – умение быть не злым и сильным разведчиком Третьим, а Йяллом, заботливым, счастливым вопреки всему, мужем.