– Дед был единственным суеверным айри. А теперь он – единственный рыжий и очень ревнивый айк. У них с Яли отменно большой дом, навырост. Она – волвек, он – полукровка, так что дети будут исключительно лохматые.
Улыбнулась, приветливо кивнула: рядом пристроился незнакомец. Из прибрежного поселка? Нет… почти такого она видела в рубке, во время сеанса связи с Релатом. Риан, она сразу запомнила имя, как можно иначе, при таких-то добрых и ясных глазах.
У него есть время. До взлета еще далеко, до Релата – тем более. Здесь легко думать, вдали от родичей и традиций. Я нагло воспользовалась случаем и попросила помощи в синтезе пластика для памятника. Нимар меня уже извел своим совершенным зрением, ему невозможно угодить с оттенком. А «вит» – я-то знаю – слог очень частый в имени химиков. Старейший покорно согласился и даже уточнил, его специализация – полимеры. Пришлось сделать глаза того размера, которому завидует тетка Лимма, и охать: тот самый Огийшилитарэривиттонойх, чьи труды так ценит мой Эл! Да химики же считают его своим единственным гением и основателем всего направления! Правда, мы не смогли адаптировать большую часть работ и пока, увы, далеки от их уровня… Он, кажется, смутился.
– Здесь нет тех, кто поставит ваши слова под сомнение, Ясс. Беда очевидна. Но они жили так уже очень давно, почему ситуация сочтена совершенно экстренной? Быстрые решения грозят ошибками.
– Зачем так сложно? – всхлипнула она, не выдержав. Мы уже миновали коридор и добрались до нужного зала. – Поселилась в другой комнате – и ладно.