– Я не старейший, о чем они целый день разговаривали, закрывшись отдельно от всех, не знаю, – пожал он плечами. – Могу только добавить, что у нее был жутковатый для многих дар, особенно яркий в поздние годы, – безошибочное предвидение. Та еще шутка Великого. В общем, вышли наши айри очень тихие и задумчивые, сели за общий стол. Все, кроме одного. Догадываешься, кто отказался? Уже к двери подошел, и она ему лениво в спину бросила: когда следующий раз ты затеешь подобную склоку, помни – она тебя уничтожит. И тебя, и прочих, истративших долгую жизнь айри во зло.
– У нас дом двухэтажный, тоже просторный, – терпеливо сообщил мне несвежую новость айк. – Есть комнаты для волчат.
Ладони вожака, послушные подсказке, осторожно потянулись к волку, легли на шкуру, прошлись над ранами… почему он не понял сам, что может это?
– … вернется Эллар, и с него шкуру спущу, нашел кого пригреть, дверь кабинета вскрыли, стол изгадили, – перешла Лимма на более жесткий тон. – Я им на завтра найду непыльную работенку, влажную уборку всех десяти этажей…
Вернувшийся из небытия ящер, заявляю я, ан-моэ Грийен, – уже не Великий. Его разум искалечен. Именно этим объясняется уничтожение архивов с ценнейшими знаниями расы айри в горах в первый же год «нового» времени. Этим же объясняется наше изгнание из гор и абсурдное требование делиться достижениями с ничтожным человечеством. Учить этих дикарей, годных лишь для проведения опытов – в качестве рабочего материала – да еще, пожалуй, для простейших забав.