– Он во всем прав, – убито склонил голову Эл, чуть заметно подыгрывая.
Мучительнее крюка, яда и бессилия тогда оказался свернувшийся до крошечных размеров мир их полного господства. Он лежал, задыхался от боли осознания: все бесполезно, потому что безвыходно. Пригоден для жизни только купол, а в куполе – Вечные, одолеть которых невозможно. Они копошатся шепотком в сознании, отслеживая его действия. Они обручем давят на череп с первого мгновения, когда он себя осознал. Они могут приказать без слов – и тело подчинится им, а не ему. Хозяева способны наказать болью, поощрить еще более мерзким тупым удовольствием. Когда он отказался есть, они заставили тело вопреки его разуму жрать до рвоты и снова смеялись – они находят корчи своих вещей забавными.
– Я слишком увлекся болтовней с инженерами, – виновато вздохнул он. – Я исправлюсь.
Он резко оттолкнулся от стены, с трудом принимая происходящее за реальность. Прут света обшарил загон, незнакомка довольно хмыкнула, на миг задержав внимание на теле хозяина. Плавно и стремительно обернулась, одним движением превращая слага в пару крупных обломков и раскатившихся тут же множеством мелких. Йялл и движение-то с трудом уловил, но про себя довольно отметил: ну быстра!
– Через час, – сообщила Тамика. – Мы вас проводим до места. Лимма велела. Сказала, мало ли что. Случаются ведь, например, необъяснимые отказы двигателей мобилей. Особенно в такие вот дни… Обычно все обходится, если на борту снавь.