— Молчите, — ответил ему хирург и толкнул желтое масло под кожу.
Решили твердо, что с 1 января я возьму отпуск на один месяц по болезни и к профессору в Москву. Опять я дам подписку, и месяц я буду страдать у него в лечебнице нечеловеческой мукой.
Так я был счастлив в 17-м году зимой, получив перевод в уездный город с глухого вьюжного участка.
Представьте себе — не вытерпел, пошел к ней. Постучал в ее флигеле в освещенное окно. Она вышла, закутавшись в платок, на крылечко. Ночь тихая, тихая. Снег рыхл. Где-то далеко в небе тянет весной.
На фельдшера я наклеветал. Ну, смеялся... Не важно. Он приходил навещать меня. Предлагал выслушать.
А н н а (печально). Что тебя может вернуть к жизни? Может быть, эта твоя Амнерис — жена?