Если есть у тебя вулкан, заткни его. Дай отдохнуть и вулкану.
Шёл третий час изоляции; Цунэхару успокоился и проголодался. В ресторане подавали только китайскую лапшу. Он взял две порции китайской лапши и принялся за обед.
— Верно, или Иерусалим. Куда-нибудь верблюды нас привезут. И вот тогда ты увидишь, каков на деле Сулейман Абу Талиб аль-Куртуби! В поэзии рядом со мной не стой, это само собой, но и в искусстве обмана я первый среди детей Сасана! Правда, толкуют ныне о некоем Наср-ад-Дине — это самый тот, что в Бухаре живёт. Коли он дорогу мне перейдёт, он этот день проклянёт. Ведь я провёл самого Абу Наиби, шайтан его зашиби! Был он первый гад на весь Багдад, а повстречался со мной — сразу стал только второй… Не нарушая наших сасанских правил, я его в фияль трижды обставил и без языка оставил… Поверишь едва ли, но мы на усечение языка играли!
— По телику, да? — сказал он. — А маугли тебе знакомым не показался?
— Да вы не ссыте, — сказал лысый. — Ничего мы вам плохого не сделаем. Кто у вас тут старший?
— Забавно… — пробормотал он. Вытянул руку и помахал ею. Подождал чего-то, помахал ещё. — На редкость забавно…