Он упал только тогда, когда мост перестал колыхаться и дёргаться. Аннушка тяжело дышала в плечо. Остальные лежали рядом, хрипели. Бег на три тысячи вёрст… Николай Степанович осторожно приподнялся, посмотрел через плечо назад.
Помещение имело в длину не меньше тридцати метров, в ширину — наверное, пять. Вдоль стен рядами стояли деревянные шкафы в два человеческих роста, закрытые и распахнутые. Весь пол усеян был свитками, инкунабулами, просто смятыми исписанными листами. По обе стороны лестницы громоздились огромные кучи книг…
— Ладно, — сказал Тигран, — лезьте в машину. Где дед-то лежит?
— Нет, видно, нам не вернуться назад… — уныло промолвил Болтон.
Когда он снова посмотрел вперёд, то чуть не закричал: проход исчез. Не было ни улочки, ни огня, ни ворот — была распахнутая дыра в ничто. Дыра, обрамлённая какой-то жуткой трясиной.
Льву выделили комнатку, в которой раньше жил проглот. Проглота я вспоминал с нежностью. Милейшая скотинка… и убирать за ней не надо было…