— Почему «даже»? — осторожно спросил Николай Степанович.
Однако же вот — вступаю и вступаю. Планида такая.
— На сотни тысяч лет, — сказал Шаддам всё так же задумчиво. — Самое малое — на сотни…
Разбирать особенно было нечего: вирша по большей части состояла из одного-единственного латинского глагола, зато уж спрягался этот глагол по-всякому: и так, и этак, и вот этак, и сверху, и снизу, и сбоку, и туда, и сюда, и даже эвон куда… С преступной помощью этого глагола последовательно осквернялись ангелы и архангелы, короли и шуты, графини и герцогини, дворяне и земледельцы, монахи и монашенки, епископы и ремесленники со всеми членами семей и даже животные. Слегка повезло только майскому жуку, которому всего-навсего вставили соломинку…
Синдбад аль-Баххар — не всякий: он без барыша не возвращается, и стражники у ворот, несомненно, от этого барыша что-нибудь да получат.
Нойда не слишком уверенно кивнула. Немножко отошла и стала прислушиваться, подняв одно ухо вверх.