Я не дышу. Она, ручки опять к груди прижала, грустно-грустно так вздохнула и говорит: украли у нас один день из нашей недели. Жалко, говорит.
— Можно по-немецки, — сказал я по-немецки.
Я сказал: понял. И побежал к воротам. В лицо мне светило два прожектора, я почти ничего не видел…
Многие бумеранги не возвращаются. Они выбирают свободу.
— До Португалии керосину не хватит, — сказал Тигран. — Разве что до Милана или до Турина, там заправиться — и дальше.
— Хм… Много чего бы я мог сделать. Всё сразу и не придумать.