Хуже всего было маменьке и Армену, и хорошо, что Петька остался в Марселе, а уж тем более тётя Ашхен. А то бы они тут извелись.
— Ты знаешь, Арменчик, — сказала Аннушка, — а мне ведь тоже мерещится такой вот взгляд.
— Ага, — сказал я и незаметно наступил дзеду на ногу. Но Гарик вроде бы на нас не обращал внимания: покурил и полез обратно, в кабину.
— Ну, такие… Ну, за чистотой веры следят, — тут Отец Учащегося даже оглянулся: не следят ли его гонители за чистотой веры и здесь, в безлюдных песках.
— Нойда, Нойдушка, — сказала Аннушка где-то рядом. — Девочка моя, да ты и вправду шаманка…
И она подала Николаю Степановичу то, что держала в руке.