Он шёл и шёл, тупо вздымая пыль и думая, что уже стал стар и перестал чему бы то ни было удивляться.
— Здесь я встретился с тем, кто видел Ирем! — воскликнул Отец Учащегося. — Много лет он томится тут — тот, кого Маджнуном зовут!
— Зачем? — спросил Стёпка, прикрывая ладонью рот Лёвушке.
Рассказы о справедливом халифе расходились по всему Леванту, достигали Царьграда и Франгистана. Придворные франкских королей и князей наперебой советовали своим владыкам следовать примеру багдадского чудака — это было чрезвычайно удобно для всякого рода заговоров. Но князья и короли были не дураки — они хорошо знали, что в богатом Багдаде и ночью светло, как днём, а в Аахене и в сумерки запросто зарежут у родимой калитки.
— Уйдёт! — завопил Лёвушка и прыгнул в толпу. Хасановна прыгнула следом.
Восемнадцатого мая в наших краях жарко не бывает, в школу я ходил в лёгкой ветровке. И её же на автопилоте я прихватил с собой в дорогу — мало ли какие осадки? Всё это время письмо пролежало во внутреннем кармане… толстый же, однако, конверт!.. и не вспомнил я о нём, не вспомнил. Раздолбай вы, Степан Николаевич, и уши у вас холодные.