— Джулия! — вмешался в разговор преподобный Мэтисон. — Когда ты вернешься домой?
— Если ты думаешь не о сексе, то, может быть, поделишься со мной, о чем же, черт побери? Тогда мы могли бы подумать вместе.
После целого дня, проведенного на свежем воздухе, сытного ужина и долгих занятий любовью Джулия чувствовала во всем теле приятную усталость. Зак по-прежнему обнимал рукой ее плечи, крепко прижимая к себе, хотя сейчас он явно задумался о чем-то своем и сидел молча, глядя на пляшущие в камине языки пламени. Взгляд Джулии скользнул на их снеговика, который виднелся сквозь стеклянную стену. Хотя свет в гостиной был приглушен, она могла разглядеть смутные очертания ни на что не похожей снежной фигуры. Джулия с улыбкой подумала о том, что, даже воздавая должное фантазии и творческому воображению Зака, что было совсем неудивительно, учитывая его блестящую карьеру кинорежиссера, она бы все-таки предпочла вылепить из снега примитивного снеговика, а не какого-то подозрительного мутанта, весьма смахивающего на динозавра.
— Но это действительно так, — спокойно возразил Зак. Джулия резко отвернулась, чтобы не видеть его улыбки. Она не могла поверить в такую чудовищную ложь. Да и не желала этого. Перед ней был преступник, осужденный за убийство, и об этом нельзя было забывать ни на секунду.
— Пускай кто-нибудь уведет этих проклятых быков туда, где они не будут так вонять.
А зимой, в день ее рождения, Джулию позвали в гостиную, и сияющие домочадцы вручили ей первые в ее жизни подарки. Когда же последняя обертка упала на пол, Джулию ожидало нечто лучшее, чем любой, самый дорогой подарок.